На фоне «gallery grey» 09.05.2025 01:55 – 10.05.2025 13:50

Набросок Иванищева с портрета Писемского, кисти Репина.

«Галерейный серый» приобрел особую симпатию среди профессионалов арт-индустрии. Считается, что на этом нейтральном фоне картины максимально раскрываются в цвете. Однако это не всегда происходит так, особенно с работами, написанными в далёком прошлом или в технике старых мастеров.

В трех следующих мини-очерках автор исследует эту проблему, приправляя свои размышления легким художественным вымыслом.

Посетитель и музей

Представим увлеченного искусством человека, не только теоретика, но и практика, который решил посетить крупный музей изобразительного искусства. Он тщательно подготовился и составил список интересующих его экспонатов.

Его список мог бы выглядеть так:

1. Внимательно рассмотреть картину Репина «Приплыли». Понять, почему она названа именно так. Обратить внимание на цвет и оттенок ряс священников, их сочетание с обнаженными телами купальщиц. Определить, что создает напряжение в произведении и где скрыта интрига сюжета. Выявить, какие композиционные и колористические приемы использует автор для достижения нужного эффекта.
2. ... и так далее.

Да, занудно, ну этим и отличается увлечённый человек. Далее, попав в музей, надо сразу же направиться к запланированным экспонатам. Нельзя отвлекаться от намеченного маршрута, иначе можно надолго потеряться в мире прекрасного и остаться без сил.

Только выполнив все пункты списка, увлеченный человек может почувствовать себя обычным посетителем. Он будет гулять по залам музея и открывать для себя новые произведения искусства. Смотрительницы будут рады ответить ему на вопросы, и все будут в восторге!

Когда наш увлечённый человек завершит осмотр, он покинет музейное пространство. Под впечатлением от увиденного он возьмёт чашечку кофе, сядет за столик, развернёт шоколадку и начнёт соединять приятное с полезным, но есть важный момент, о котором стоит помнить.

Если почувствуете усталость, не терпите её. Опустите глаза, как будто вы провинившийся ребёнок, и спокойно пройдите мимо всех залов к выходу. Покиньте музей без сожалений.

Если это не сделать, ситуация только ухудшится. Усталость будет нарастать, и вы начнёте замечать детали, на которые раньше не обращали внимания. Музей постепенно раскроет перед вами свою тайную сущность. 

Музейные залы начнут превращаться в мрачные склепы, наполненные предметами зловещего культа. Картины станут окнами в потусторонний мир, и к вам потянутся призрачные щупальцы. Они будут впиваться в голову, прогрызать череп острыми зубами, есть мозги. Их волосатые хоботки будут высасывать жизненные силы и пить кровь.

Зловещий свет заката окрасит мрачные стены кровавым алым. Милые, мечтательные старушки-смотрительницы за мгновение ока превратятся в каменных гарпий. Они будут молчаливо охранять проходы в соседние склепы и холодно взирать на погибающую жертву музея. Беги, уставший путник. Беги!

Резко распахнётся парадная дверь музея, и из неё выбежит смертельно уставший посетитель. Он закроет лицо руками и упадёт на траву. Из-под его одежды повалит дым, тело начнёт таять и растекаться. Вскоре лужа от посетителя впитается в землю, и всё станет как прежде.

Тень и ученик

В давние времена в предместье Московии, на болотах рядом с монастырем, находилась мастерская по реставрации старинных икон. Там трудился мастер, который не только реставрировал иконы, но и писал картины.

Однажды в мастерскую привели школьника, и его родные просили обучить мальчика рисованию. После недолгих раздумий мастер согласился ненадолго взять его в ученики.

Ученик был тихим, и реставратор решил, что его присутствие не помешает, а наоборот разнообразит будничную рутину. Это была также возможность освежить знания, когда-то полученные в академии графа Строганова.

Свет из окон холодным полуденным сиянием освещал помещение мастерской. Время приближалось к обеду, и скоро должен был зазвонить застольный колокол.

В углу, за мольбертом, сидел школьник и рисовал натюрморт с вазой. Он создал четыре наброска на бумаге, а затем раскрашивал их красками. Мастер подошел к ученику и спросил:

— Как твои дела? Покажи, что ты нарисовал.

Школьник развернул мольберт, и мастер внимательно посмотрел на его работы.

— Слушай внимательно, это важно. Если ты найдешь идеальную композицию и лучший колорит, то твоя работа будет успешной, как-бы ты ее не нарисовал.

— А теперь скажи, какой из этих набросков лучший по композиции? — спросил мастер.

Ученик неуверенно указал на один из рисунков.

— Верно, — подтвердил наставник. — А теперь скажи, какие из них удачнее по цвету?

Ученик задумался, почесал нос и, посмотрев на реставратора, выбрал другой рисунок.

— Похоже на то, — кивнул наставник.

— Теперь объедини эти два рисунка. Возьми композицию из одного, а колорит из другого наброска, и твоя задача будет решена. И как бы ты не нарисовал работу, хоть левой ногой, её уже не испортишь.

— О! — воскликнул ученик и раскрыл широко глаза.

— Ну всё, хватит на сегодня, — сказал мастер, — пойдём обедать.

Мастер открыл дверь и замер. Его осенила идея, полная вдохновения. Он взял вазу из натюрморта и поставил на чистый лист. Солнечный свет из окна создал изящную тень на белой бумаге.

— Посмотри, — сказал мастер ученику, — какого цвета тень?

Ученик подошел к столу, на котором стояла ваза. Он с сомнением посмотрел на тень от вазы, затем на наставника и снова на тень. Его голос дрожал, словно он ожидал подвоха.

— Серо… Не знаю, а ка… Серо...

Наставник снял с полки красную книгу. Это был труд немецкого художника Иттена о колорите.

— Какого цвета сейчас? — спросил он, поднося её к тени от вазы.

Ученик снова взглянул на тень, а затем перевел взгляд на книгу, задержался на долю секунды и посмотрел на учителя. Он догадался, что имел в виду мастер, и снова посмотрел на тень.

— …красного, — неуверенно проговорил мальчик.

Наставник еще несколько раз подносил предметы разного цвета к тени от вазы, а ученик легко называл нужный оттенок.

— Теперь ты понял, как это работает? — наставник сделал паузу и посмотрел на своего новоиспеченного ученика и снова спросил:

— Скажи мне, какого цвета тень, если ничего не подносить к вазе? 

Ученик посмотрел на стены и потолок мастерской, отошел назад и ответил:

— Ну, ну вот такого... - и развел руки в стороны.

— Ви-и-дишь, вот именно такого — подтвердил наставник, многозначительно посмотрел на ученика и произнес:

— А многие взрослые даже об этом и не знают!

«Бум-бум! ... Бум-бум!» — звонил застольный колокол.

В мастерской на столе осталась стоять ваза. Дневной свет проникал через окно, мягко обрисовывал её нежный силуэт на белоснежном листе бумаги. Затем он обнимал стены, льнул к потолку, падал на пол, заигрывал с мебелью в комнате, уставал, слабел и уже едва заметным ложился отдыхать в тень от вазы.

 Дверь мастерской медленно закрылась, и снаружи её заперли на ключ.

«Gallery grey» и музей

«Галерейный серый» считается идеальным фоном для картин, позволяя им полностью показать свою палитру. Особенно замечательно на таком фоне смотрятся работы импрессионистов, абстракционистов и мастеров колористики.

Но то, что подходит для современного искусства, не всегда гармонирует с классическими произведениями живописи. Музейные стены тоже стремятся к моде, выбирая галерейный серый для залов основной экспозиции.

Государственная Третьяковская галерея. Историческое здание, фасад словно сошел с рекламных проспектов. Вход расположен сбоку. В кассе Третьяковки небольшая очередь. Покупаю билет и сразу же отправляюсь к намеченным картинам.

В интернете полно информации: тебе всё расскажут, покажут, предоставят любые картинки. Поэтому причины посетить музей созревают медленно. На этот раз я решил свежим взглядом посмотреть на работы Репина и Левитана.

В музее я шёл через залы Сурикова. Краем глаза замечаю, что картины выглядят грязными. В недоумении останавливаюсь перед монументальным полотном с боярыней Морозовой на санях. Тени, очевидно, умбра.

Но вот что кажется странным. Если близко смотреть на картину, всё выглядит потрясающе: лица, предметы, фигуры — всё живо, словно открытое окно в семнадцатый век. Однако стоит отойти, как благородная умбра превращается в грязь.

У Левитана такой эффект отсутствовал. А вот у Репина, как и у Сурикова, близко всё смотрелось виртуозно, но на расстоянии появлялся грязный оттенок. Это наблюдение осталось в моей памяти. Через год я понял причину и перекрасил пол мастерской в белый цвет.

Возможно, общественный вкус изменился под влиянием фона браузеров. Мы привыкли к изображениям на светло-сером фоне, и даже картины без рам стали обычным делом, как фото в интернете.

Раньше умбра подсвечивалась коричнево-красным фоном меблированной комнаты, теперь её подчеркивает серый фон из интернета. Серый цвет тихо, незаметно и неспешно, замазывая грязью, умалил значимость старых мастеров и освободил место для новых свершений.

Когда-то коринфская капитель родилась из корзины, оставленной в чертополохе. Модерн начался с телефонных проводов, забытых в цветочной клумбе. Из потерянного в сети сознания возникла эпоха серого фона.

© Роман Иванищев, 2025

фон серый музей