В память о выдающемся литературном произведении? Круто! Быть или не быть – таков вопрос; Что благородней духом – покоряться Пращам и стрелам яростной судьбы Иль, ополчась на море смут, сразить их Противоборством? Умереть, уснуть - И только; и сказать, что сном кончаешь Тоску и тысячу природных мук, Наследье плоти, – как такой развязки Не жаждать? Умереть, уснуть. – Уснуть! И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность; Какие сны приснятся в смертном сне, Когда мы сбросим этот бренный шум, - Вот что сбивает нас; вот где причина... (Шекспир)
Бедный Йорик! Я знал его, Горацио: это был человек с бесконечным юмором и дивною фантазиею. Тысячу раз носил он меня на плечах, а теперь… Как отталкивают моё воображение эти останки! Мне почти дурно. Тут были уста — я целовал их так часто. Где теперь твои шутки, твои ужимки?
Vanitas. Быстротечность бытия. И стоила ли игра свеч?
КОММЕНТАРИИ: 3 Ответы
Интересно!
В память о выдающемся литературном произведении? Круто!
Быть или не быть – таков вопрос;
Что благородней духом – покоряться
Пращам и стрелам яростной судьбы
Иль, ополчась на море смут, сразить их
Противоборством? Умереть, уснуть -
И только; и сказать, что сном кончаешь
Тоску и тысячу природных мук,
Наследье плоти, – как такой развязки
Не жаждать? Умереть, уснуть. – Уснуть!
И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;
Какие сны приснятся в смертном сне,
Когда мы сбросим этот бренный шум, -
Вот что сбивает нас; вот где причина... (Шекспир)
Бедный Йорик! Я знал его, Горацио: это был человек с бесконечным юмором и дивною фантазиею. Тысячу раз носил он меня на плечах, а теперь… Как отталкивают моё воображение эти останки! Мне почти дурно. Тут были уста — я целовал их так часто. Где теперь твои шутки, твои ужимки?
Vanitas. Быстротечность бытия. И стоила ли игра свеч?
Комментирование недоступно Почему?