Венеция. Утро Живопись 34 / 112 28

Привет, Сергей! Классно!

Отличная работа!

Сергей! 5+++!!! Замечательно, как всегда!!!!

Какое чудесное утро!! Браво!!!

Классно, Сергей! Полный эффект присутствия!

Чудесная дымка утра! Красота!

Очень нравится работа! Вода в канале – супер!!!

В молодости мечтал оказаться там. И ваши работы частично осуществляют мою мечту!

Замечательно!

Сергей, погружаюсь и тону во впечатлениях...

как всегда изумительно!!!! как хочется там побывать!!! ))

Восемь лет в Венеции я не был...

Всякий раз, когда вокзал минуешь

И на пристань выйдешь, удивляет

Тишина Венеции, пьянеешь

От морского воздуха каналов.

Эти лодки, барки, маслянистый

Блеск воды, огнями озаренной,

А за нею низкий ряд фасадов

Как бы из слоновой грязной кости,

А над ними синий южный вечер,

Мокрый и ненастный, но налитый

Синевою мягкою, лиловой, -

Радостно все это было видеть!

Восемь лет... Я спал в давно знакомой

Низкой, старой комнате, под белым

Потолком, расписанным цветами.

Утром слышу, – колокол: и звонко

И певуче, но не к нам взывает

Этот чистый одинокий голос,

Голос давней жизни, от которой

Только красота одна осталась!

Утром косо розовое солнце

Заглянуло в узкий переулок,

Озаряя отблеском от дома,

От стены напротив – и опять я

Радостную близость моря, воли

Ощутил, увидевши над крышей,

Над бельем, что по ветру трепалось,

Облаков сиреневые клочья

В жидком, влажно-бирюзовом небе.

А потом на крышу прибежала

И белье снимала, напевая,

Девушка с раскрытой головою,

Стройная и тонкая... Я вспомнил

Капри, Грациэллу Ламартина...

Восемь лет назад я был моложе,

Но не сердцем, нет, совсем не сердцем!

В полдень, возле Марка, что казался

Патриархом Сирии и Смирны,

Солнце, улыбаясь в светлой дымке,

Перламутром розовым слепило.

Солнце пригревало стены Дожей,

Площадь и воркующих, кипящих

Сизых голубей, клевавших зерна

Под ногами щедрых форестьеров.

Все блестело – шляпы, обувь, трости,

Щурились глаза, сверкали зубы,

Женщины, весну напоминая

Светлыми нарядами, раскрыли

Шелковые зонтики, чтоб шелком

Озаряло лица... В галерее

Я сидел, спросил газету, кофе

И о чем-то думал... Тот, кто молод,

Знает, что он любит. Мы не знаем -

Целый мир мы любим... И далеко,

За каналы, за лежавший плоско

И сиявший в тусклом блеске город,

За лагуны Адрии зеленой,

В голубой простор глядел крылатый

Лев с колонны. В ясную погоду

Он на юге видит Апеннины,

А на сизом севере – тройные

Волны Альп, мерцающих над синью

Платиной горбов своих ледяных...

Вечером – туман, молочно-серый,

Дымный, непроглядный. И пушисто

Зеленеют в нем огни, столбами

Фонари отбрасывают тени.

Траурно Большой канал чернеет

В россыпи огней, туманно-красных,

Марк тяжел и древен. В переулках -

Слякоть, грязь. Идут посередине, -

В опере как будто. Сладко пахнут

Крепкие сигары. И уютно

В светлых галереях – ярко блещут

Их кафе, витрины. Англичане

Покупают кружево и книжки

С толстыми шершавыми листами,

В переплетах с золоченой вязью,

С грубыми застежками... За мною

Девочка пристряла – все касалась

До плеча рукою, улыбаясь

Жалостно и робко: «Mi d"un soldo! »[1]

Долго я сидел потом в таверне,

Долго вспоминал ее прелестный

Жаркий взгляд, лучистые ресницы

И лохмотья... Может быть, арабка?

Ночью, в час, я вышел. Очень сыро,

Но тепло и мягко. На пьяцетте

Камни мокры. Нежно пахнет морем,

Холодно и сыро вонью скользких

Темных переулков, от канала -

Свежестью арбуза. В светлом небе

Над пьяцеттой, против папских статуй

На фасаде церкви – бледный месяц:

То сияет, то за дымом тает,

За осенней мглой, бегущей с моря.

«Не заснул, Энрико?» – Он беззвучно,

Медленно на лунный свет выводит

Длинный черный катафалк гондолы,

Чуть склоняет стан – и вырастает,

Стоя на корме ее... Мы долго

Плыли в узких коридорах улиц,

Между стен высоких и тяжелых...

В этих коридорах – баржи с лесом,

Барки с солью: стали и ночуют.

Под стенами – сваи и ступени,

В плесени и слизи. Сверху – небо,

Лента неба в мелких бледных звездах...

В полночь спит Венеция, – быть может,

Лишь в притонах для воров и пьяниц,

За вокзалом, светят щели в ставнях,

И за ними глухо слышны крики,

Буйный хохот, споры и удары

По столам и столикам, залитым

Марсалой и вермутом... Есть прелесть

В этой поздней, в этой чадной жизни

Пьяниц, проституток и матросов!

«Но amato, amo, Desdemona»[2],-

Говорит Энрико, напевая,

И, быть может, слышит эту песню

Кто-нибудь вот в этом темном доме -

Та душа, что любит... За оградой

Вижу садик; в чистом небосклоне -

Голые, прозрачные деревья,

И стеклом блестят они, и пахнет

Сад вином и медом... Этот винный

Запах листьев тоньше, чем весенний!

Молодость груба, жадна, ревнива,

Молодость не знает счастья – видеть

Слезы на ресницах Дездемоны,

Любящей другого...

Вот и светлый

Выход в небо, в лунный блеск и воды!

Здравствуй, небо, здравствуй, ясный месяц,

Перелив зеркальных вод и тонкий

Голубой туман, в котором сказкой

Кажутся вдали дома и церкви!

Здравствуйте, полночные просторы

Золотого млеющего взморья

И огни чуть видного экспресса,

Золотой бегущие цепочкой

По лагунам к югу!

(Бунин Иван Алексеевич — Венеция)

Сергей, как всегда!!! Зашла подышать и погулять у Вас с удовольствием сердца )) СПАСИБО!!!

Сергей, превосходное продолжение серии!

Замечательно! Хочу в Венецию

Хорошая работа!

ЗДОРОВО!!!

Здравствуйте, Сергей!
Замечательно!
Благодаря Вашим работам Венеция стала нам ближе и роднее!!!

Отличная работа!..

Замечательная работа!

Свежесть и лаконизм, выразительность деталей. Каждая деталь ведёт свою неповторимую нотку, органично вплетаясь в хоровое пение пространства... Мастер! Поздравляю с высокой оценкой работы в Артклубе!

Веет свежестью!!

Великолепная работа!!! Вода переливается всеми бликами!!!!

Доброе утро, Сергей! Браво Мастеру!

Любимая Венеция! Красивая работа!

Невозможно перестать восхишаться вашими работами, Сергей! Они очень живые и солнечные! Вы большой талант!!!

Здорово!!!

Шикарные у вас работы!

Чудесная дымка утра! Прекрасная Венеция!