народ на площади в Иерусалиме кричал Пилату: «Распни Его, распни! Кровь Его на нас и детях наших!» Живопись 4 / 16 97

Ты скажешь: «Это было так давно!
Состарились библейские страницы.
А я хочу сейчас освободиться!
Грехи свои у чьих сложить мне ног?»

Благодарю Александр ИВАНОВИЧ!

Исход
От мира — прогнившего склепа,
От злобы, насилья и лжи
Россия уходит на небо,
Попробуй её удержи. Стихотворения Николая Зиновьева

У карты бывшего Союза,
С обвальным грохотом в груди,
Стою. Не плачу, не молюсь я,
А просто нету сил уйти.
Я глажу горы, глажу реки,
Касаюсь пальцами морей.
Как будто закрываю веки
Несчастной Родине моей...
Стихотворения Николая Зиновьева

Поэт Николай Зиновьев
Ход Истории

Ты двери в прошлое толкни:
Услышишь крик толпы забитой:
«Распни Его! Распни, распни! »
Врага увидишь с его свитой.

… Что изменилось в наши дни?
Толпа, по-прежнему забита,
Кричит: «Распни Его! Распни! »
И тот же враг, и та же свита…

Не день, не месяц и не год —
Всегда в Россию верить нужно.
А что касается невзгод,
Они уйдут, как псы, послушно.
Они сбегут в одном исподнем,
Гонимые бичом Господним.

†††
Не понимаю, что творится.
Во имя благостных идей
Ложь торжествует, блуд ярится…
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься
Рукой, махнувшей на людей?.

В ХРАМЕ
Ты просишь у Бога покоя,
И жаркой молитве вослед
Ты крестишься левой рукою,
Зажав в ней десантный берет.
И с ангельским ликом серьёзным,
Неправый свой крест сотворя,
Вздыхаешь. Под городом Грозным
Осталась десница твоя.
Осталась она не в граните,
Не в бронзе, а просто сгнила…
Стоишь, и твой Ангел Хранитель
Стоит за спиной. Без крыла.

†††
Сколько помню, он такой:
Редкая бородка,
Грязный, серенький, сухой.
Лёгкая походка.
Допотопный армячок.
Детская улыбка.
— Здравствуй, Ваня-дурачок.
Как дела?
— Не шибко.
— Издеваются ли, бьют?
Что тому виною?
— Больно много подают…
Как перед войною.

СОН
Я видел сон — всему конец:
Огромный золотой телец
Давясь, жевал не разнотравие,
А наше с вами Православие.
Телец был родом из пустыни,
Откуда родом вся беда.
И исчезали все святыни
В огромной пасти навсегда:
Кресты, хоругви и иконы,
Которым было сотни лет…
Хоть это сон, но вы спокойны?
Во мне с тех пор покоя нет.

ВОРОНЫ
Летит косынок чёрных стая,
Мрачится неба синева.
Обсядут дерево — простая
Берёза станет, как вдова
Иль мать, что схоронила сына
Вчера по-страшному: без слёз…
А на Руси таких косынок!
А на Руси таких берёз!

ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Воспетый и в стихах, и в пьесах,
Он, как отец к своим сынам,
Уже полвека на протезах,
Что ни весна, приходит к нам.
Он и страшнее, и прекрасней
Всех отмечаемых годин.
Один такой в России праздник.
И слава Богу, что один.
+ + +

†††
Куда ни глянешь — горе,
Немая стынь в груди.
О Господи, доколе?!
Доколе, Господи?!
Как галки с колоколен,
Слова слетают с уст.
Кто вечно недоволен
Собою, тот не пуст.
Уж так душе погано, —
Что ж, знамо, не в раю,
Не зря же из стакана
Разит так серою.
Чертяку в певчем хоре —
Найди его поди…
О Господи, доколе?!
Доколе, Господи?!

†††
Дерутся пьяные в проулке,
Мешая с матом хриплый крик.
Прижавшись к грязной штукатурке,
На остановке спит старик.
Смеётся пьяная девица,
Садясь в попутный «мерседес», —
Её литые ягодицы
За нить подёргивает бес.
На пустыре с начала мая
Идёт строительство тюрьмы.
Всё это жизнью называя,
Не ошибаемся ли мы?

ЖАЖДА
Великой жаждой обуян,
Он продал старенький баян —
Свою последнюю отраду,
И выпил две бутылки кряду.
Пришёл домой в дымину, в стельку,
Сел на убогую постельку;
Великой жаждой обуян,
Забыл, что пропил свой баян.
И мнимые ремни накинул,
И мнимые меха раздвинул,
И пальцами затеребил,
И всех забыл, и всё забыл.
Одну мелодию лишь помнил
И ею комнату заполнил.
Хоть пустоту рука встречала,
Звучала музыка, звучала.
И с ужасом жена глядела
На столь невиданное дело.

†††
Как-то утром у трактира
(А в кармане ни гроша)
С вездесущим князем мира
Хмурый встретился Левша.
Обнял князь Левшу за плечи:
«Друг! Зайдём? За всё плачу! »
Подковать блоху полегче,
Чем ответить: «Не хочу».
И зашли они… И вышли
На бровях — во всей красе.
Был Левша наказан свыше:
Стал правшою, как и все.

†††
Первые сединки в волосах.
Тонкие чулки в такую стужу.
Брови словно нитки.
А в глазах —
Ничего, похожего на душу.
И стоит, румянами горя,
«Сука привокзальная», «Катюха»,
«Катька-Полстакана», «Катька-шлюха».
Катя… Одноклассница моя…

†††
Не потому, что вдруг напился,
Но снова я не узнаю,
Кто это горько так склонился
У входа в хижину мою?
Да это ж Родина! От пыли
Седая, в струпьях и с клюкой…
Да если б мы её любили,
Могла бы стать она такой?!

†††
О, эти нищенские пенсии
Старух и дряхлых стариков.
Их накормить стремятся песнями
Безстыдных шоу-пошляков.
Какое подлое грабительство!
Что ни чиновник, то и плут.
Да ты ли русское, правительство?
Меня сомнения берут.

†††
А я видел, как били бомжа
За кольцо колбасы. Били долго.
Били с толком его, не спеша,
С беспощадной улыбкой —
Как волка.
Он пытался им туфли кусать,
Под прилавок хотел закатиться.
И никто не посмел заступиться,
Только я вот решил — написать…

ВЕСТЬ
В мире уж давно нечисто,
Загляни в его нутро:
Зло упитанно, плечисто,
А Добро… А где Добро?
И любви весь вышел срок,
Секс пришёл любви на смену.
Воцарён везде порок,
Верность бьётся лбом о стену.
Похоть тешится, шутя,
И разврат плюёт на небо.
Продаёт себя дитя
За кусок гнилого хлеба.
Извращённый чей-то бред
Нарекли образованьем.
Срок пришёл весь белый свет
Называть другим названьем.
Если жить так силы нет,
Если сердце не на месте,
Если ты ещё поэт,
Содрогнись от этой вести.

†††
Наливай, сосед Василий,
Смутно сердцу моему:
Есть Россия? Нет России?
Не пойму.
У кого мы на аркане?
Смех бесовский за спиной.
Неужели мы в стакане
Утонули со страной?

ВЕРА
Равнодушный к безславью и славе, я
По родимой плыву стороне
На своём островке Православия.
Подгребайте, кто хочет, ко мне.
На земле всё сгорит и расплавится,
Всё сожрёт ненасытный огонь,
Только мой островок и останется,
Потому что он — Божья ладонь.

†††
Бог ли всех нас позабыл?
Злой ли дух приветил?
Были силы — нету сил,
Брошены на ветер.
И друг другу стали мы
Словно псы цепные.
«Колокольчики мои, —
Я кричу навзрыд из тьмы, —
Цветики степные! »

МОЛИТВА
Как ни темна, как ни трудна
Жизнь россиян, как ни убога,
К Творцу есть просьба лишь одна,
Лишь об одном прошу я Бога:
Не дай такого, Боже мой,
Чтоб наша Русь, ругаясь матом,
Пошла по миру не с сумой,
А с самым лучшим автоматом…

РОВОДЫ
У ворот военкомата
Крик и слёзы матерей.
Что-то слишком хрипловато
«Стройсь! » командует старлей.
Искры сыплются на ветер
С «беломорины» в зубах,
Он уже мальчишек этих
Видит в цинковых гробах.

О, Русь моя! Жена моя!
А. Блок
Я не скажу тебе: «Жена»,
Я говорю: «Мне лик твой жуток,
Страна Рублёва, Шукшина
И восьмилетних проституток! »
Стакан прирос к твоей руке,
И лучшим чувствам нет работы.
И гаснет с эхом вдалеке вопрос:
«Россия, кто ты? Кто ты?! »

†††
Муж на ночь продаёт жену,
Мать — мать ли? — продаёт ребёнка,
Чиновник продаёт страну…
А я всё медлю, всё тяну
Из лиры выдернуть струну
Да и повеситься тихонько.
Греховна эта мысль сама,
В ней — в ад прямое попаданье.
Как тяжело сдержать рыданья!
Как трудно не сойти с ума!

Стихи Николая Зиновьева

Ярослав Бухаров
понедельник в 13:12
Подарок Иисусу

Однажды вечером в кругу одной семьи,
Шел разговор сердечный откровенный:
Что каждый подарил бы в знак любви
Спасителю, сошедшему на землю?

Отец сказал: "Нет в мире ничего,
Чего достоин Он любвеобильный!
Я ноги бы в слезах омыл Его,
Уставшие от стезей мира пыльных."

"А я бы ложе лучшей простыней
Усталому Спасителю покрыла,
Чтобы нашел Он отдых и покой," -
С улыбкой нежной мать проговорила.

И только мальчик маленький молчал,
Задумчиво глядя во тьму, в окошко.
"А ты бы что, сынок, Иисусу дал? -
Спросил отец – Скажи нам честно, крошка."

Ответил тихо мальчик: "У меня
Игрушка есть для сердца дорогая,
Из плюша я отдам Христу коня."
И рассмеялась вся семья родная.

Смеялись долго... Вдруг раздался стук.
Дверь отворилась. Все умолкли сразу.
В глазах отца семьи блеснул испуг:
Вошел унылый бомж в одежде грязной.

В опорках ноги, из прорех торчат
Ступни немытые. Небритый, некрасивый.
Униженность в осанке и в очах.
"Что нужно вам?" – спросил отец брезгливо.

"Нельзя ли мне в сарае вашем ночь
Поспать?"- спросил униженно бездомный
" Нет, нет! " – сказала мать – "Ступайте прочь!
Мы на ночь не пускаем незнакомых".

"Постойте, дядя! " – мальчик закричал,
Слезу смахнув ладошкою украдкой.-
"Я Богу дать лошадку обещал...
Возьмите, дядя, хоть мою лошадку! "

Калитка тихо скрипнула опять,
Семья сидеть осталась тесным кругом,
Но глаз не смели ни отец, ни мать
На мальчика поднять; ни друг на друга.

Мы часто в жизни не жалеем слов,
Красивых слов, напыщенных, ничтожных.
На деле познаются лишь любовь
И доброта, слова без дела ложны.