«Удалённая государственность» 03.03.2018 15:09

Заметки на полях прочитанного (Перевезенцев С.В., Страхов А.Б., ТРАДИЦИИ НАРОДОВЛАСТИЯ В РУССКОМ ОБЩЕСТВЕ X–XIII вв.)

«Удалённая государственность»

----------------------------------------------------------------------------------

«В лѣт̑ 1096 … Ѡлег же въıиде и-Стародуба и приде Смолиньску и не прияша ѥго Смолнѧне и иде к Рѧзаню …

… Мстислав же приде Мурому и створи миръ с Мүромци и поя своя люди Ростовци и Суждалци и поиде к Рѧзаню по Волзѣ. Ѡлег же въıбѣже из Рѧзанѧ, а Мстиславъ пришед̑, створи миръ с Рѧзанци и поя люди своя, яже бѣ заточилъ Ѡлегъ…»

Из Повести временных лет

----------------------------------------------------------------------------------

«В лѣт̑ 1132. Престависѧ Мстиславъ сн҃ь Володимерь мс̑ца април̑ въ дı҃ дн҃ь. И сѣде по немь брат̑ ѥго Ярополкъ кнѧжа Къıєвѣ, людьє бо Къıяне послаша по нь.

В лѣт̑ 1138. … Тоє же зимъı въıгнаша Новгородци Ѡлговича из Новаго­рода, а Гюргевича пояша Ростислава кнѧжитъ оу себе …

В лѣт̑ 1176 … Михалко же приѣха Володимерю со братмъ своимъ Всево­лодмъ во врата граду ст҃оє Бц҃и, яже бѣ ѿялъ Ярополкъ, и бъıс̑ радос̑ ве­лика в Володимери градѣ, видѧще оу собе великого кнѧзѧ всея Ростовь­скъıя земли. Мъı же да подивим̑сѧ чюду новому и великому и преславному мт҃ре Бж҃ья, како заступи град̑ свои ѿ великих̑ бѣдъ и гражанъı своя оукрѣплѧѥть, не вложи бо имъ Бъ҃ страха и не оубояшасѧ кнѧзѧ два, имуще въ власти сеи, ни болѧръ ихъ, прѣщенья ни во что же положиша за 7 недѣль. Безо кнѧзѧ будуще в Володимери градѣ толико възложьше всю свою надежю и оупованьє к ст҃ѣи Бц҃ѣ и на свою правду. Новгородци бо из­начала и Смолнѧне, и Къıяне, и Полочане, и всѧ власти, якож̑ на дому, на вѣча сходѧтсѧ, на что же старѣишии сдумають, на томь же пригороди стануть. А здѣ городъ старъıи Ростовъ и Суждаль и вси болѧре хотѧще свою правду поставити, не хотѧху створити правдъı Бж҃ья: «Но како нам̑ любо, рекоша, також̑ створим̑. Володимерь є пригородъ нашь», – про­тивѧщесѧ Бу҃ и ст҃ѣи Бц҃ѣ и правдѣ Бж҃ьѣ, слушающе злъıх̑ члв҃къ развратни­ковъ, не хотѧщих̑ намъ добра завистью, граду сему и живущим̑ в немь …»

Из Суздальской летописи

----------------------------------------------------------------------------------

----------------------------------------------------------------------------------

Цитата: Но земская власть не могла простираться на обширные тер­ритории,…

----------------------------------------------------------------------------------

Я: Действительно, при низких показателях информационной прони­цаемости вечевое правление теряло какую-либо практическую эффек­тивность и смысл, «полисы» не могли быть в тех условиях бесконечно большими. А сравнительно крупные размеры славянских земель объяс­няются низкой плотностью населения, существованием незаселенных пространств, но самое главное хозяйственно-практической самостоятель­ностью, автономностью сотен, когда на совести головного веча, города лежали главным образом вопросы внешней политики, совместной обо­роны и войны. Примечательны в этой связи уникальные летописные сви­детельства о съездах Псковских и Ладожских «депутаций» в Новгороде для решения каких-то важных общеземских вопросов.

----------------------------------------------------------------------------------

Цитата: …не могла решить проблему объединения необозримых про­странств восточнославянских земель. Соединить земли восточнославян­ских племенных союзов могла только внешняя сила, внешняя власть. Та­кими объединителями в IX–X вв. оказались русы-варяги.

----------------------------------------------------------------------------------

Я: Такую проблему видимо не ставили перед собой сами Славяне. Во-первых, Русь создала свою землю слившись с рядом местных общин (есть уникальные «припоминания» о войнах Варягов-Руси с соседями Полян – Уличами и Древлянами, «обижавшими» Полян). Во-вторых, её отличали новые для Восточной Европы виды хозяйственной деятельности, успех которых зависел от размеров ресурсов (скора, воск, мёд и челядь). И вот ради их увеличения Русь «примучивала» данью соседние земли. Кроме того конкретные физико-географические условия Днепровского бассейна (да и в целом Восточной Европы) даже теоретически должны были сти­мулировать коллективистские, эгалитарные тенденции социально-произ­водственной организации, что вполне подтвержедатся и содержанием древнейших из­вестий о Руси. Русь была видимо вынуждена лавировать между потребно­стью в «дани» и необходимостью практической опоры на пактиотов, «союзников», от­чего видимо моноксилы у пактиотов покупа­лись, а не отбирались бес­платно, а в Черноморском бассейне Русь веро­ятно была известна как народ, преодолевающий знаменитые Днепров­ские пороги (Ruzzi Forsderen liudi?), столь опасные для плавателей по свидетельству современников из-за присутствия в регионе кочевых орд. Русь родилась из «военно-торговой компании» по добыче шёлка-паво­лока (отсюда сагическая Силькисиф «Шёлковая дева», наслед­ница мест­ного рода «конунгов» в Киеве, в Гунноланде и жена Норвежца Орвара Одда) и других ценностей в Царьграде, хотя впрочем ей по-видимому из­начально и по­путно были присущи далеко идущие ге­незо-государствен­ные устремле­ния (начиная с посольства Свеев-Руси в Константинополь и Ингель­гейм). Это не была компания сложившегося заморского государ­ства на чужой террито­рии, это был своего рода «род казачества», а именно в плане характер­ных форм социальной и трудовой организации, но не в качестве марги­нальных групп уже существующего общества, мет­рополии (государствен­ность Руси почти не уступала в хроноло­гии ста­новления Норвегии или тем более Швеции). Госу­дарственно-генетиче­ский взрыв Руси был обязан её целе­направленной ориентировке на от­ношения с Византией, тогда как скажем возникнове­ние потока арабского серебра такого мощного эффекта обес­печить ви­димо было не в состоя­нии.

Кроме затаённого в славянском имени «Русской земли» германоязыч­ного значения, приближающегося видимо скорее всего к «области (тер­ритории) корабельного («морского») закона (права)» (некий «Русский закон» фигурирует в летописи при заключении мира между Русью и Гре­ками в статьях за 907, 912 и 945 года, в текстах договоров) о «цивили­за­тор­ских» устремлениях Руси говорят и уникальные статьи из Русско-гре­че­ских договоров, свидетельствующие о первенстве! Руси во всей Средне­вековой Европе в сфере формирования современных поло­жений мор­ского права, защиты частной собственности в контексте меж­дународ­ного права и вообще антипиратского законодательства.

----------------------------------------------------------------------------------

Цитата: …древлянские князья берегут и спасают родную землю («наши князи добри суть, иже роспасли суть Деревьскую землю») [25, с. 104].

----------------------------------------------------------------------------------

Я: Роспасати – «устраивать», от «пасти». Не зря же очевидно «неза­конное» в представлениях своего времени поведение князя Игоря было охарактеризовано в устной традиции как «волчье».

Вообще русская летопись содержит немалый дидактический заряд, особенно поучительный для князей, в том смысле как им должно было бы вести себя среди людеи, например, в полюдье. Может и есть, не знаю по невежеству своему, отыщется ли ещё в европейской средневековой лите­ратуре столь же яркий прецедент расправы «налогоплательщиков» с «королем», «превысившим свои полномочия»? И это будет не последняя гибель князей на страницах русской летописи от рук недовольных или разъярённых «граждан», людеи.

----------------------------------------------------------------------------------

Цитата: …где было много богатых крупных городов с влиятельными городскими общинами (Киев, Переяслав, Чернигов и др.), вече играли заметную роль, однако постоянные войны с соседями-кочевниками за­ставляли вече мириться с достаточно сильной княжеской властью, осу­ществлявшей функцию защиты этих земель.

----------------------------------------------------------------------------------

Я: Никогда она не была сильной, она была традиционной, почти ре­лигиозной, кроме прочего – высшего третейского судейства (потому что сакрального?). Наверное, княжение на таких громадных территориях, по отсутствии централизованного и бюрократического аппарата, подотчёт­ного одному лидеру, или же иерархии западноевропейского фе­одального вассалитета, и не могло выглядеть иначе, оно могло больше походить на «царствование», чем на «правление», хотя можно полагать, что обще­ственно-практическое значение княжьего суда, там, где он дотягивался, могло быть насущным (кстати, древнерусская лите­ратура упо­треб­ляла иногда бывало в отношении русских князей слова каганъ, самовла­стецъ, царь, самодръжецъ или даже са­модержици! и даже само­держьцем всеѧ Роуси! однажды называет первого Га­лицко-Волынского (общего, с 1199 года) князя Ро­мана Мсти­славича местная лето­пись, но правда прис­но­памѧтным, то есть уже по смерти (гибели в бою) этого ве­ликаго кнѧзѧ, ко­торый как-то в 1187 году говорил в Белгороде тестю Рю­рику Ростисла­вичу – ведоут мѧ Галичане к собѣ на кнѧжение (подобного рода редкие эпитеты в пору древнерусского языка будут указывать на «единствен­ность, неповторимость и самостоятельность» «держателей», а развитие в языке тематики «самодержавия, автократии» от того же корня самодерж- и по тому же адресу начнётся пожалуй со слова самодержьство от 1458 года (а корень монарх- будет разрастаться с XVII века))).

При князьях X века не было и не могло быть в принципе «дружин» отделимых от самой общины, общества, собственного «пле­мени» князя, княжеский двор (слуги и рабы) ещё не имел сколько-нибудь значимой и общественной роли. Ближайшую дружину князя составляли бояре (во­сточнославянские мужи или князья?) – патрициат земли, глав­ного города земли, затем прочие члены общества – мужи, люди («право­способные домохозяева, граждане») и отроки (по военно-дружинному пасынки (па­сербы?)). Название отроков (знаменитый парень Кожемяка), младших, неженатых членов общины, к тому же переносилось и на личное окруже­ние князя, его личных слуг. Когда Рю­риковичей стало энное количество, они перестали помещаться в «малой Русской земле» (да и не зачем), воз­никла сама по себе и необхо­димость личного и солидного сопровождения князя, двор стал пополнятся ротни­ками, работниками, рядовичами, раз­ной социальной принадлежно­сти, но в основном невысокой. Суть бояр­ского статуса шла от принад­лежности и корней в конкретной общине-земле, боярская дружина го­рода и станови­лась то самой «дружиной князя», избранного на княжение в данном го­роде, князь стремился ин­корпорироваться, стать людям, вечу своим.

Именно войны с соседями-кочевниками послужили сравнительной ар­хаизации, консервации традиционного европейского коллективизма у во­сточных Славян и в Руси, а вот удалённость Новгорода, Северо-запада от таких опасностей, наоборот, способствовала, относительной безусловно, аристократизации и централизации управления в Новгороде, тенденции слабой урбанизованности в демографической организации пространства в двадцати новгородских сотнях. Русской земле просто не повезло с её «Эгейским морем», которого у неё просто не было (как оно было у Япон­цев), а в принципе равноправие членов общества на поле боя всегда действо­вало эффективнее «армии Персов», что наглядно продемонстри­ровали Эллины в лобовых с нею столкновениях (даже Французы проде­монстри­ровали тоже самое в Бородино).

----------------------------------------------------------------------------------

Цитата: На северо-западе, в Новгороде Великом, где не было подоб­ной внешнеполитической опасности, наоборот, намного сильнее княже­ской оказалась власть вече и местного боярства.

----------------------------------------------------------------------------------

Я: Знаменитый яркий республиканизм Новгорода обеспечивался гро­мадными богатыми данническими угодьями на севере и ситуацией того порядка, что Новгород не раз буквально наводил порядок в когда субъ­ективно, когда объективно как бы «старшем» городе на древнем «Пути из Варяг в Греки», на Русском пути, с опорой на который Русь росла как крупная полития за пределами своей Русской земли в Среднем Придне­провье, «старшем» городе, которому при Владимире, допустим, Новгород посылал дань, от которой тесной привязанности (именно Новгород, при всей своей в то же время культурно-исторической автономности в срав­нении с остальными восточнославянскими русскими землями был дольше и сильнее по своим объективно-географическим и традиционно-истори­ческим причинам привязан к Киеву и великому княжению, чем прочие восточнославянские русские земли, чаще проще уходившие в «свободное плавание», выходя из-под опеки Киевской политии X-XI веков) чуть было не избавил Новгород знаменитый в будущем русский князь Ярослав (не известно, что бы стало с новгородской «русскостью», как бы успешно она развивалась). Можно назвать это «удалённым синойкизмом» или «уда­лённой государственностью», неизбежно предоставлявшей «младшему» в такой паре городу, «пригороду» широчайшие перспективы для развития самостоятельности, автономии.

----------------------------------------------------------------------------------

Цитата: Иначе говоря, в разных русских землях механизмы функцио­нирования вечевой власти были не похожи друг на друга.

----------------------------------------------------------------------------------

Я: Они были одинаковы, а и иначе и быть не могло. Юго-западные русские земли теоретически не могли в социальном смысле не взаимо­действовать с польскими и затем угорскими, или не взаимовлиять друг на друга, и всё, что мы знаем, говорит о формировании сильной боярской касты крупных местных городов, видимо о задатках успешного развития магнаризма.