Пограничное мышление 02.03.2018 16:36

Ответы на вопросы

Пограничное мышление

--------------------------------------------------------------------------------

В лѣто 1280 … Посем же Левъ восхотѣ собѣ части в землѣ Лѧдьскои, города на въкраини. Еха к Ногаеви ѡканьномоу проклѧтомоу, помочи собѣ просѧ оу него на Лѧхъı. Ѡнъ же да емоу помочь ѡканьнаго Кончака и Козѣя и Коубатана. Зимѣ же приспѣвши, и тако поидоша: Левъ радъ поиде с Татаръı и со сн҃мъ своимъ Юрьемь, а Мьстиславъ и Володимеръ сн҃ъ Мьстиславль Данило и поидоша неволею Татарьскою. И тако пои­доша вси ко Соудомирю. И пришедше к Соудомирю и поидоша на ѡноу стороноу рѣкы Вислъı…

В лѣто 1282 … И воспомѧноу Володимѣръ, ѡже преже того Лестко пославъ Люблинѣць, взѧлъ бѧшеть оу него село на въкраиници именемь Воинь, и напоминасѧ емоу Володимиръ ѡ томь много, абы емоу воротилъ челѧдь. Ѡнъ же не вороти емоу челѧди его. За се же посла на нь Литвоу, и воеваша ѡколо Люблина и поимаша челѧди множьство и ѡпо­лонившесѧ и тако поидоша назадъ с чс̑тью …

Из Галицко-Волынской летописи XIII века (в составе Ипатьевского списка-летописи 1420-х годов)

--------------------------------------------------------------------------------

Заголовок интернет-заметки (serjio_pereira): Отсутствие си­стемного мышления у расиян

… Забудьте всю эту далекую историю - Катьку, Хрущева, греков, османов... Не надо так далеко ходить. Россия сама отказалась от Крыма при распаде СССР. И утвердила это конституционно, то есть прописала в собственной Конституции (которую после аннексии пришлось срочно править). Почти четверть столетия Крым принадлежал Украине …

Я: Какие Катьки, Греки и Османы? «Национал-пограничников» до Кага­новича на планете в природе не существовало. Русская Украйна от Му­рома до Умани XVII-ого века являлась «старинной украиной Русской земли», самой значительной, важной из всех русских украин. «Нерус­скую Украину без Русских людей и с этно-пограничниками» придумали впервые в XIX веке внешние наблюдатели, соседи, политические сопер­ники царской России, в том числе и Большевики, отрицавшие реалии царствова­ния предшествующей династии, как Павел I отрицал достиже­ния своей матушки. Отечественные ученые-лингвисты в том же XIX веке, ни о чем таком плохом не думая, для своих сугубо ученых нужд составляли карту наречий, говоров и диалектов русского языка и кроме прочих малорусских говоров (полесского, червоно-русского, русин­ского) ввели и термин украинский. А уже потом одни быдлы придумали называть других быдалей «по-научному». Почему быдло согласилось? На то оно и быдло, кто бы его спрашивал, крепостному быдлу и уж тем более политарно-кре­постному необычайно трудно быть настоящим «народом», «народ» в та­ких авторитарно-тоталитарных условиях съё­живается до арела обитания свободолюбивых мыслей образованных людей (тех, кто «далеко ходит», в «далёкую историю», то есть знает, что было до их рожде­ния), не за­нятых на какой-либо «барщине».

Украина – это как раз то самое «место, которое находится далеко, вдали от центра, середины, у края». И парадокс новейшей «Нерусской украины» заключается в том, что настоящие русские патриоты, Русские люди (такие как Б.Хмельницкий), впервые заговорившие об «Украине», как раз и имели ввиду «украинство Русского мира вблизи географии Дикого поля», «Русской украины» ради, «крайней части Русского мира» это было однажды сделано. Естественно, обязательно когда-то была «малая» Русская земля, из Киева, Чернигова и Переяславля, но прошли века, Русскими стали мнить себя люди от Карпат до Белого моря, лесо­степь с XIII по XV века в силу известных обстоятельств пустовала. Укра­ина – «технологический (самоговорящий) экзоним», но Русских людей это не смущало, они знали, что к чему прилагается, выдавать с бессты­жими, отмороженными глазами древнерусскую украину за поль­ское «отечество», краину, они бы не стали. «Стародавность украины Дикого поля», растянувшейся от Мурома до Умани, на правобережье Оки и ле­вобережье Десны, за Росью, коррелирует с появлением в старорусском языке слова украинцы, как бы на смену древнерусскому украиняне (и с тенденцией опрощения? (Ля­хове – украиняне, а свои местные ребята, давно и хорошо знакомые – украинци)), хотя между синонимами отно­шение кажется может быть вполне чисто внутри лингвистическим, лингво-хронологиче­ским (активизация словообразо­вания с суффиксом «места» -ц (геогра­фический термин про «обитателей пограничья» наверное в этом плане иллюстративен (сравните ещё, «российцы» в XVIII веке)) – в древне­русском этот суффикс встречался реже (и чаще в «местных ре­гионализмах» (Пи­щанцы, Черниговцы, Новгородцы, Суз­дальцы, Во­лынцы и пр.), нежели в эт­нонимах (Веньдици «Венецианцы», Тиверьци, По­ловьци)), раньше Славяне предпочи­тали ка­той­конимы на -ане/-яне, -ичи). Правда в име­ющейся боль­шой лакуне между ними очень сравни­тельно популярны были в XIV-XVI и XVII веках украин­ники, кажется не­много более по «административно-военному», или «профессионально» акцентирован­ные, и как раз в эпоху роста «центра­лизованных» госу­дарств. Просто «обитатели при­граничья» тер­мин во­обще сам по себе мало востребо­ванный в общей языковой прак­тике, по­тому, а также мо­жет в силу того что книги на Руси сгорали вме­сте с де­ревян­ной архитек­турой, легко подверженной возго­ранию даже в мирное время, не говоря уже о вой­нах, украиняне в древ­нерусском языке ока­зались гапаксом – статья за 1268 год списка лето­писи 1420-х годов. Примечательно, что и украинцы впервые появляются в письмен­ности в 1590-х годах, уже в фамилии пронских дворян Укра­инцовых. Середина периода между двумя датами не так далека от пер­вых дошед­ших упоми­наний «украины за Окой» от 1490-х годов. «Лета 7000-го году… Тово же году приходили Тотаровя на украину на Олек­синские ме­ста и воевали по Вошане реке.» – из Разряд­ной книги. «А что наши села въ Мордвѣ на Цнѣ и на Украйнѣ…» – из договорной грамоты великого князя Рязан­ского Ивана с братом Фёдором от 1496 года. (Сравните как «росиане» (1524) появля­ются вслед за са­мой первой «Ро­сией» в рус­ской летописи (начало 1480-х). (Надо наверно каждый раз напоминать, что «появле­ние российской терминологии» совсем не равнозначно официальному! («Рос(с)ийское царство/государство» с конца XVI века, «Росия» в 1654 году) «появле­нию России». Самым «российским» в истории Отечества был XVIII век (обогнал его только век династии Ельциных), однако мно­гомилионный и малограмотный Русский народ естественно про «рос­сиян» и всё «рос­сийское» знал только понаслышке, а книжно-учёную «Рос(с)ию» усвоил под именем Ра­сея. Тогда как для подсчёта случаев «российства» до конца XVI века (книжники, церковники щеголяли зна­нием византийского экзонима Руси (почившей в первой половине XV века Византии, «Второго Рима»)) хватило бы пальцев на руках, то­нув­ших в море «Русской» терминоло­гии.)) Родо­словная Украинцовых от 1694 года возводила их к дворянину середины XVI века Фёдору Ан­дре­еву по про­звищу Украинец, чей отец был испо­мещен на искомой «Укра­ине».

Русь ведь то же с формаль­ной точки зрения «экзоним», это сканди­навизм по-славянски, в морфо­логии славянского языка, славизм о скан­динавах, это rūþ с точки зрения Сла­вян, хотя и подходящий перевод (дружина) Русь и Новгородцы (что тоже как бы от Варягов) до нас до­несли. Однако обстоятельства существования Руси (Свеев прежде всего) в Во­сточной Европе были таковы, так давно они гостили, путешество­вали по «Русскому пути» сквозь «славянское море», что в общем-то по боль­шому счёту эти откровенные Норманны с их махро­выми герман­скими именами были «вынуждены» приспосабливаться к местным соци­альным и культурным усло­виям, выказывать ло­яльность местным абори­ге­нам, в форме, скажем, почитания местных бо­гов и зна­ния славянского койне (один из двух славянских омонимов к названию Руси – русъ-ру­сыи мог бы даже служить эвфемизмом «человека»), усвоить вроде бы как бы свой славян­ский экзоним (вместо Гардр-Гардар («Укрепления»), Гарда­рики («Страна городов»), Хольм­гардр-Хольмгардар, которые тоже могли бы быть «спровоцированы» славянскими же Городом или горо­дами (ви­димо и Словенский Новъго­родъ тоже, по аналогии с Русью, представ­ляет со­бой «историческую сумму» «призвания Варягов», а са­мый скан­динавский древнерусский город – Ладога – уже Альдейгью­борг (соб­ственно Ладога и происходит от этого скандинавизма (полезно об­ратить внимание на спектр значений славизма ladъ, представленный в ЭССЯ, в котором в частности есть «порядок»))), вме­сто «Ве­ликой Свитьод»). Ни о каком «завоевании» Русью, горст­кой скан­дина­вов Сла­вян речи быть не может, прежде чем получить воз­мож­ность «за­воёвы­вать», Русь должна была обзавестись к середине X века соб­ствен­ной местной «зем­лей», «Русской землёй» (на большом пе­ре­крестке, ко­торый и прежде контролировал кто-нибудь из наиболее сильных, отчего круп­ные сла­вянские археоло­гические культуры того времени не присе­дали вплот­ную к лесостепной части Днепра), со сво­ими князьями, стать од­ной из славянских земель, более менее или вполне уже сла­вянской. Начнётся процесс с выживания Уличей, видимо из Поросья (быть может «Ул-ъ/ь» – другое название лето­писной Рси (и ещё раз, древ­нерусская Ръсь в бу­дущем могла стать только Росью, а архаич­ный, фо­нологически вокало­центрический древ­нерусский (восточносла­вянский, древнесла­вянский, праславянский) язык до XII века, по край­ней мере, жестко различал гласные, и гласные разного в славянском языке проис­хожде­ния [у] и [о] (по той же причине древняя Русь не могла себя сме­шивать с грецизмом Ῥῶς «Рос» (русская письменность семь столетий демонстра­тивно-упорно «игнорировала» адекватных грецизму «Рос(с)ов» (бес­суффиксная этно­нимика (Руси (Русь), Чехи (Чехове), Ляхи (Ляхове, Ля­дичи, Лядхане), Хрваты, Пруси, Варяги, Свеи, Гъты (Гътяне), Обры, Ду­лебы, Болгары, Козары, Угры, Греки) для сла­вянского языка вообще мало характерна (и в том числе из-за естествен­ного «недоразуме­ния» с «туманами»?, от­чего кстати первые Руссы и Россы появляются орфогра­фически пра­вильными, с двойным -сс- (такое исключение как Сербы, действительно потенциально способное обладать очень архаичными собственно славянскими этимологическими корнями с длинным рядом перевоплощений («грудной младенец» > «молочный брат» > «брат» > «союзник», откуда пасерб, сербиться), обнаруживает и вариант Сер(е)бь, при том что по некоторым данным (тоже балканским) собира­тельная форма этнонима на -ь могла бы быть когда-то присуща и сла­вянским эндонимам, хотя впрочем, как очевидно, ко времени рождения древней Руси именно эта собирательная морфология (не в пример соби­рательным на -а (Болгаря)) применялась к названиям неславянских племен, при­чем возможно активно в пределах только псковско-новго­родско-кривич­ского диалекта (гридь), потому в древнерусском! Сер(е)бь легче усмотреть но­вообразо­вание, книжную аналогию к Русь, подобную явно книжному Скуфь (ре­конструируют также ран­неславянское Слави)))), ас­симиляция у Русских книж­ников корня грече­ского слова «Росия» (например, в очень рари­тетном слове «рос­ский») про­изойдет уже много после подачи Максимом Греком «Ро­сиан»!)))), войны с Деревлянами. В итоге неудиви­тельно, что Русь «удачно» со­звучна це­лому ряду и гер­манских, и сла­вянских (да и не только быть можеть) по­нятий, омонимов, указывающих таким обра­зом на чёткую эн­донимную, эгоцентричную по­зицию. Поня­тие оказыва­ется и антропо-, социоморфно (о коллективе людей), и идеоёмко в сравнении с древней топографич­ностью «поля», «дерева», «ляды», «угла». В первом же до­говоре Руси с Греками, под­линной зри­мой точке отчёта цивилиза­ции и «государствен­ности» (не в пример со­вершенно наду­манному 862 году), мы, Русь заяв­лено словно манифест (тексты до­говоров в Повести ВЛ представляет со­бой переводы с грече­ских против­ней (русские, на каком бы письменном языке они не были записаны, к тому времени не сохра­нились), где сто­яло соответ­ственно Ῥῶς, кстати! (с омегой, как в имени Ѡлегъ), но вряд ли сканди­навы уже на протяже­нии как минимум Эпохи Викингов, пол­тора столе­тия к тому времени, го­ворили со Сла­вя­нами на грече­ском).

Какое-то оно противное это «Административно-географическое ни­чтожество с большой буквы и без имени». Неужели и в правду суще­ствуют сознательные «этно-пограничники»? Или это какая-нибудь кремлядь-путинист изображает из себя олигофрена, подзадоривает расиян.