Изобретение истории 02.03.2018 15:48

Заметки на полях прочитанного (Сергей Перевезенцев, Изобретение истории)

Изобретение истории

1 https://daud-laiba.livejournal.com/186803.html

2

---------------------------------------------------------------------

Правда всегда одна

---------------------------------------------------------------------

Судя по всему, рождению первой официальной интерпре­тации русской истории мы обязаны прежде всего князьям Вла­димиру Всеволодовичу Мономаху (1053 - 1125) и его сыну Мстиславу Владимировичу Великому (1076 - 1132). Это были два последних князя, боровшихся за общерусское единство, и по­следние правители единого Древнерусского госу­дарства. Именно в годы их правления, и, возможно, по их заданию…

=====================================

Я: Подобного рода .уйней (официальными интерпретаци­ями и заданиями) занимались в этой стране в периоды осо­бенно тугих «закручиваний гаек», при самых знаменитых поли­тархах агрополитарного прошлого, но однако наиболее плодо­творно при политархах советского индустриполитарного типа строя, а также кажется очень умело при политархах-па­ханах-авторитетах последней, современной династии Ельцина. Но отнюдь и в об­щем-то совсем не в «Русской стране», той, другой, предшествующей по сути стране. Ведь Русская земля по большому счёту, фактически и действительно не пережила «Конец Света», ожидавшийся когда-то в 1492 году, в канун и после которого началась «Русия» и едва появилась и посте­пенно-постепенно нарастала «Росия», тогда пока ещё с одной «с». И ведь Рус­ская земля, и уж тем более та самая, древняя Русская земля, домонгольская, не знала ни политаризма, ни монархической формы правления (ни западноевропейского феодализма, кстати), ни «единства» и какой-либо централи­зации, поскольку составлялась из городов (по существу «по­лисов»), «гражданских общин», по природе своего самоуправ­ления патологически и действенно не способных к «едине­нию», равно как и предшествующие им на стадии пер­вобыт­ной формации у Славян рода (…жившемъ ѡсобѣ и володѣю­щемъ и родъı своими. Иже и до сеє братьѣ бѧху Полѧне и живѧху кождо съ своимъ родомъ и на своихъ мѣстѣхъ.) Киев конечно был самым большим городом в Русской земле (и в «малой», на Среднем Днепре, и в «большой», до Ладожского озера), но народное собрание Киева и его ополчение чисто технически, физически никак не могли «управлять» и «пра­вить» народными собраниями других городов, личные же дру­жины князей (или дворы, собранные по роте) численно есте­ственно уступали дружинам городов, тысячам – ну а где сила там всегда и власть, и сейчас и тогда.

Уж если на то пошло, «первой официальной интерпре­та­ции русской истории» мы обязаны устной памяти!, этиологиче­скому преданию! рода «народа» Руси, или Русских людей, обитателей Русской земли – общины (уже ци­вилизованной, го­родской, точнее сети городских общин, от­куда Киевский, Нов­городский «варианты» и прочее) славяни­зировавшихся Нор­манов, воспроизводившей устным путем, из поколение в поко­ление «речи Олега», речи Игоря, Ольги, Свенельда, Свято­слава, Добрыни, Владимира и прочие вещи.

Совсем не стоит переносить стереотипы накопившиеся за последние 500 лет на ту далекую древне-Русскую родовую, предклассовую, раннеклассовую, полисную эпоху, у той эпохи не только имя было иное, но и цивилизационные параметры и ориентиры. Необходимо делать над собой усилие, не поддава­ясь впечатлению от длительного бытия в русском языке неко­торых социологизмов (холоп, смерд, боярин, князь, царь и другие), ибо значения слов и функциональные роли обознача­емых явлений по прошествии веков и известных событий су­щественным об­разом менялись. Интеллектуальная расхлябан­ность уже при­вела к «возникновению» виртуальных «древне­русских кня­жеств» (слово фиксируется в письменности с 1370-х годов) вместо княжений и волостей-властей, земель, областей, сто­рон-стран, «возникновению» «дружинников» (с начала XVI века и в значении «наёмного работника»), фей­ко­вых историо­графических суррогатов. (Или к замене в по­след­ние четверть века (при династии Ельциных), столетие по­лито­нима по происхождению (от изначального эт­нонима и за­тем полито­нима Русь (при этом ведь скандинав­ский прототип сла­визма уже обозначал сугубо социальное, не этническое яв­ле­ние), политонима Русска(я) земля) и «ровесника циви­лиза­ции» Рус­ские люди (или граждане, горожане и селяне, учи­теля и про­фессора, военные и моряки, промыш­ленники и рабо­чие, арти­сты и художники и другие) искусственным сло­вом россия­не (литератур­ного происхождения, то сеть «разми­нувшегося» с началом Русской цивилизации (литературы) бо­лее чем на пол тысяче­летия (не считая русской доистории (дописьменной истории), ведь «уважающие» себя «народы» (в том числе «се­редин­ные») берут начало в доисторических име­нах собствен­ных (то есть в обычных условиях настоящие эт­нонимы не рож­дались и не рожда­ются авторским способом («бесстыдно и без­застенчиво», прямо «на глазах» у полу ты­сячелетней или тыся­челетней письменности (отсюда происте­кает и животное желание любым способом удревниться, по­средством чудо­вищно безграмотной и бессовестной лжи – ро­сичи, укры, а украина «граница», «рубеж» (она так прямым текстом и переводилась пять сотен лет назад) – откуда ни возьмись вдруг «страна»)), если их, как говориться, не за­ста­вить (по­этому естественно, что на протяжении двух сот лет до Петра росиянами практиче­ски не пользовались, исключи­тельно редко, всегда в конфес­сиональном контексте, а Пётр, как из­вестно, заставлять умел, топором и дыбой он владел ма­стер­ски), ну а фактически до появления в 1755 году настоя­щего университета царские канцелярии «выполняли» здесь «роль» (правда «недобросовестно», хотя бы в силу монопо­лизма, причем не ученого толка) науки, высшей школы (как общественного явления), до её «прибы­тия»))), в русле ко­мандно-администра­тивного изоб­ретения ди­на­стией Больше­ви­ков (по большому счету в руки новоиспе­чённых гос­под по­пала научная термино­логия, кото­рую они по своему ра­зуме­нию применили к поли­тическим реа­лиям ими же создан­ным) «этно-национальных классифи­ка­ций и иерархий», в со­ответ­ствие с которыми Рус­ских (со­вре­менни­ков «Англий­ских», «Фран­цуз­ских», «Испан­ских», «Ита­льян­ских», «Немец­ких», «Датских», «Шведских», Пол­ски (земли), Хрват­ски (земли) и других) втиснули в про­кру­стово ложе эт­нично­сти, или по-со­ветски «национально­сти».)

=====================================

Стр.213

…до конца XI века в Ки­еве мало кто знал о Рюрике…

=====================================

Я: Но ведь Рюрик согласно летописи (и фольклорному, ро­довому преданию княжеской семьи) и не княжил в Киеве.

В то же время имена Володислав и Святослав так удачно рифмуются со смыслом «Рюрика».

=====================================

…надежду на возрождение русского един­ства, в том числе и единства государственного.

=====================================

Я: Русская земля не знала государственного единства. Древне-Русские «полисы» были связаны внешнеэкономиче­скими данническими обязательствами, так называемыми «ме­тодами эксплуатации», а формально – через представитель­ство наместников-посадников. Правда, например Новгород дошел до того, что выбирал сам себе посадника («надсмотр­щика»), из собственного состава бояр. В этом и состояла уни­кальность его независимости в Русской земле, а со временем от «наместника-надсмотрщика» из главного города в новго­родском посаднике осталось только традиционное название должности. С другой стороны, следующие после Киева самые русские крупнейшие города – Чернигов и Переяславль – в XI веке стали совершенно самостоятельными по отношению к Ки­еву. Новгород же сохранял и традиционную культурно-истори­ческую, и насущно-практическую для себя самого связь с Кие­вом и великим княжением, восходящую к Русскому пути (Пути из Варяг в Греки, пути на Юг, в Черное море, в Царьград) и роду Рюрика. Таким образом, уже к середине XI веке Русская земля ока­залась апополитейной, культурологической, куль­турно-языко­вой, литературно-письменной и конфессиональ­ной общностью (три независимые Русских общины в Придне­провье и фактиче­ски независимый, но тесно (географически) связанный с Кие­вом Новгород, плюс уникальный «Рогволо­дов» Полоцк на бо­ковом, но важном ответвлении «Пути из Ва­ряг в Греки»). И иного пути (при условии отсутствия внеш­него вме­шательства) у неё не было, ста­новление независимых город­ских общин неуклонно про­должалось (Перемышль и Теребо­вль, Туров, Ростов (и в дуумвирате с Суздалем), Рязань (и за­тем Муром), Галич, Смоленск, Владимир (Волынский), Новго­род (Северский) и т.д.). (За минующие от «объявления» Киева «матерью» Русских городов, самого начала Русской «государ­ственности» (земли по-древнерусски – имя Руской земли, названной единожды в договоре 912 года (наверное уже Ῥῶσία в грекоязычном тексте (сравните с повсеместным рас­пространением в Позднем Средневековье/Новом времени за пределами Русии, во всём христиан­ском во всяком случае мире, вариантов названия госу­дар­ства производ­ных от имени города Москвы (например, в письмах иноземных православных церков­ных иерархов – Μοχοβία-Μοσκοβία и др.), чего од­нако не было принято у самих Русских (например, тот же ан­тико­низм «Московия» в русском языке запечатлелся вообще только в начале XVIII века, уже безо всяких претензий на официаль­ность))), недвусмыс­ленно её от­ражает (при том что это могло быть ещё нечто дву­языкое, не совсем славя­но­языч­ное – «Rūþ(r?)s-land»)), одно-два-три сто­летия все эти города успе­вали усво­ить русьское самосозна­ние, очевидно ат­рибути­рую­щее самые культуртре­герские свойства возникшей циви­лиза­ции (язык, письмен­ность, веру и пр.).) И всё это про­дол­жалось до появ­ления Монголов.

«А эти мечи, которые привозят из страны ис­лама в Булгар, приносят большую прибыль. Затем Булгарцы везут их в Вису, где водятся бобры, затем жители Вису везут их в Йуру, и [её жители] покупают их за соболиные шкуры, и за невольниц, и невольников…» – это историко-географически приближенное к Руси сообщение ал-Гарнати от 1130-50-х годов о дистанцион­ной торговле очевидно служит (своего рода независимым) об­разцом как раз той, характе­ризовавшейся ступенчатостью, ти­пологии внешней, «методич­ной» эксплуатации, которая ви­димо и наблюдалась в отноше­ниях между общиной Руси и окружавшими её Славянскими землями. Самая ранняя Русь взаимодействовала с ними как с самостоятельными, замкну­тыми экономическими и политиче­скими субъектами и игроками (напомним, «призвание», «изгнание», «суд по праву», «нака­зание «волку»»). Буквально это выглядело как «полутос­фарф», то есть полюдье или «кружение», когда «вся Русь» об­ходила Славянские земли, где загодя «местные вла­сти», князи, мужи нарочитые собирали «русскую дань». Лето­пись кстати и подсказывает традиционность ко времени Яро­слава внешних выплат Новго­родской общиной Киеву и Варя­гам.

=====================================

Стр.217

Как можно видеть, споры об истории велись на Руси все­гда.

=====================================

Я: Да нет же, как можно видеть, только после появления у Русской земли (Русски земли, Русски) «приемников».

=====================================

Больше того, научное знание и не может претендовать на вытес­нение из исторического сознания народа историче­ской памяти.

=====================================

Я: А всего-навсего автору следовало бы выяснить, в целях самообразования, что же такое на самом деле историческая память.

=====================================

Научное понимание любого предмета познания, в том числе и истории, предполагает равноправное существование различных трактовок одних и тех же сюжетов.

=====================================

Я: Это как же интересно? Равноправное существование одной единственно верной и всех остальных неправильных и бредовых, «вавиловщины» и «лысенковщины»? И действи­тельно, «антинорманизм, росичи и укры, велесовы книги и но­вые хронологии» пользуются популярностью только здесь. Но только это не от некой «мистическо-религиозной толерантно­сти» (предлагаемой автором) у нас в науке, а от крайней за­битости («репрессированности») у нас этой «взятой в работу юной падчерицы-приёмыша».

=====================================

Стр.217-218

Вот почему не существует и, скорее всего, даже не может существовать "единственно правильной" и на все века приня­той научной интерпретации истории вообще и отечественной истории в частности. Обязательно параллельно или вслед су­ществующей появится другая интерпрета­ция, создатели кото­рой будут считать ее столь же "единственной" и "правильной".

=====================================

Я: Ну почему же. Например, после поколения Карамзина с так называемым норманизмом бороться в науке (в тесном кругу ученых, действительно знающих, образованных людей) стало просто невозможно. Норманская теория – не просто единственно пра­вильная, но она является единственной суще­ствующей науч­ной «теорией» происхождения Русской земли. Однако в этой стране борются, и более того – иногда даже «побеждают». Можно представить как.

=====================================

Стр.218

При этом различные интерпретации разнятся не только по степени приближения к исторической правде, но и по своим задачам, целям, по уровню общественного влияния и т.д. И по-другому в науке быть не может, да и не должно быть.

=====================================

Я: Да нет же, в других странах только так, по-другому, и бывает, и «не может» быть иначе, а не должно. Потому что единственная настоящая цель науки – это установление (по­средством «языка науки») науч­ной истины, правды, которая всегда может быть только одна.

=====================================

Наука ведь только предлагает власти и обществу разные реше­ния, разные пути, разные толкования прошлого, однако любой более или менее окончательный вы­бор - за самим об­ществом и властью.

=====================================

Я: Придётся разочаровать автора, задачу про 2х2 демокра­тическим голосованием европейская наука не решает, демо­кратическое голосование европейская общественная мысль и наука употребляют совсем при других обстоятельствах, в этой стране крайне малоизвестных.

В науке вообще действует жесточайшая, самая «бесчело­вечная» диктатура логики, методологии науки, голосованием и численным превосходством научные проблемы и вопросы не решаются. И среди дипломированных ученых откровенные ду­раки и неучи встречаются всё-таки реже, чем обычно. Если же окончательный выбор делается в пользу откровенного бреда конченного идиота – то значит выбор этот сделан (ис­ключи­тельно деспотического характера) властью, а не (сво­бодным) обще­ством, ибо, выражаясь словами классика, народная молва не додумается до такого идиотизма (!!!). (Например, Русские люди, как (историческое) общество и бу­дучи в здравом уме и твёрдой памяти, не могли сами приобре­сти себе названия Рос­сия и украинцы, или «белобрысые». С другой стороны, Дойчи («народные»), Свеи («родичи»), Англы (живущие в «углу» (эквивалент полуострова)), Норвеги (жи­вущие на «северном пути»), Славяне («слывущие»), Поляки (живущие на «поле»), Чехи («ножи» (эквивалент полноправия)), Русь («корабель­щики/гребной флот/гребной поход» (эквивалент лейдунга)), Корея страна «утренней свежести», Ир­ланд (страна «заката») – ведь все они роди­лись в доисториче­ской «народ­ной молве».) Примечательно и то, что для автора власть является неотъем­лемым, органичным и саморазумею­щимся участником «выбо­ров прошлого» – цивилизационные стереотипы проявляются у него рефлекторно, инстинктивно.

=====================================

Например, в начале XVI века усилиями ряда русских мыс­лителей (по имени мы знаем только од­ного из них - некоего Спиридона-Савву) была со­здана мифологизированная версия происхождения династии Рюриковичей от римского импера­тора Ав­густа, которая считалась абсолютной истиной в XVI-XVII вв. и даже была перенесена на новую царскую династию Романовых, не имевших к Рюриковичам никакого отношения. Казалось бы, наши предки сильно погрешили против "истори­ческой правды". Но вот парадокс! Именно эти духовно-поли­тические концепты и историко-мифологические сюжеты стали идейной основой будущей Российской импе­рии и идейным обоснованием прорыва России в ми­ровое пространство. Иначе говоря, подобный под­ход к осмыслению истории и утвержде­ние подоб­ного понимания в общественном сознании сыграли немалую, а иногда и решающую роль в мощном по­ступатель­ном движении России.

=====================================

Я: Так может автор припомнит, чем мощное поступатель­ное движение России, основанное на очевидной фальши (что автор признает), в 1917 году закончилось. Или припомнит, чем закончилось следующее за тем мощное поступательное движение в 1991 году (при чем уже даже без толчка «Мировой войны»).

=====================================

И, наоборот, возникшее в XVIII-XIX вв. научное, т.е. "пра­вильное", критическое (иногда - гиперкри­тическое) отношение к собственной истории, отка­завшееся, казалось бы, от истори­ческих мифов, сыграло значительную роль в подготовке кру­шения и Российской империи, и комплекса традиционных рус­ских ценностей в начале XX века.

=====================================

Я: Пра.ильно, «падчерице» шваброй по наглой ученой морде, по очкам! (Шучу.)

=====================================

Стр.220

…"марксистская" версия истории, при всей своей претен­зии на научность, оказалась насквозь мифологичной …

=====================================

Я: Да нет же, не марксистская материалистическая! (един­ственная в своем роде!, первая и подлинно действительно научная) теория механизма исторического процесса. Насквозь мифологичной оказалось её местное восприятие, её местная интерпретация. А фактически, как об этом уже давно высказа­лись ученые, местная политарная власть создала «религиоз­ное учение» (из материалистического!) из набора положений классиков марксизма, принятых в качестве догматов, неязыче­ское по сути «религи­озное учение» (с храмом-мавзолеем, му­мией «пророка-фара­она», изобилием идолов и культопочита­нием (атеизм же был в СССР прокламируемой! (как и очень многое другое из замор­ских «вещиц»), но на практике ну ни­как недосягаемой идей­ной доктриной, по причине есте­ствен­ного отсутствия здесь не­обходимой и прогрессивной со­ци­ально-экономической базы (где выбор между атеизмом или религиозностью оказывался бы внутренним делом отдельно взятой личности))) призванное прикрывать и об­служивать ра­боту абсо­лютно традиционных, привычных, ав­тохтонных (ор­дын­ских по происхождению) для этой страны политарных меха­низмов.

Постскриптум: Изобретения истории (антинорманизм, гу­милёвщина, новые хронологии и прочее) – это последствия отсутствия в поступательно авторитаризирующейся, тотализи­рующейся, и в целом цивилизационно украинной (молодой), и крайне (примитивно, архетипично (по матрице кочевнических политархий)) обазиатчи­ной (не смотря на европейскую физи­ческую географию) стране науки и высшей школы (европей­ской или какой-либо иной (как знание, протонаука в традици­онных культурах Ки­тая, Индии)), стране настолько культурно маргиналь­ной (при этом слишком относительно географически близкое соседство с мировым очагом цивилизации в Европе способствовало постепенной атрофии вместе с коренной (Рус­ской) идентичностью (формально-конституционное «русско­язычие» россиян дополняемое тотальной заменой в средствах СМИ русско-сти российско-стью при династии Ельциных) и традиционной (народной) культуры в целом, того же знания, так что утрата местной «паранджи» (за пределами казар­менно-ломпасной сферы уста­навливается «интернациональ­ная» «поп-культура им.Шансона» (произошёл буквальный разрыв (не характерный для Европы при всём стремительном эволюционизме) между повседневностью и «народной культу­рой», существующей фактически «в рамках музеев и Большого театра»)) со­здает иллю­зию равности, похожести с «ин­тервен­тами»), что и уже по прибытии науки она оказывается не спо­собна суще­ственным образом влиять на господствующие в со­знании сте­реотипы, питаемые характерным местным бази­сом.